Кирк Энрикес царапает под поверхностью

Искусство и культура

С помощью краски, электроинструментов и даже швабры многопрофильный художник из Джорджии создает свою индивидуальность.

Габриэла Гомес-Миссериан

20 декабря 2022 г.

фото: предоставлено Кирком Энрикесом и New Wave

Для сорокалетнего художника Кирка Энрикеса студия — это пространство свободы и самоисследования. На своем рабочем месте в Вудстоке, штат Джорджия, он наклоняется над кусками стекловолоконной сетки и выливает, накладывает слои, разрывает, шлифует, создает коллажи и, самое главное, царапает. «Я люблю скоблить», — говорит Энрикес. «Я люблю потертую, потрескавшуюся краску, потому что в ее поверхность уже встроено очень многое — концепция времени, истории и воспоминаний. Постоянно приходится добавлять и убавлять».

Трудоемкая, тактильная студийная практика Энрикеса дает жизнь текстурированным и многослойным произведениям искусства. Неровные топографические поверхности несовершенны, с неровными краями — стилистическое качество, которое художник полностью воспринимает как отказ от традиций и жестких рамок, исторических и метафорических. Эта сложность является неотъемлемой частью работы и идентичности Энрикеса: будучи ребенком ямайских иммигрантов, он вспоминает, как пытался выяснить, где он находится, чувствуя себя одинаково неуместным и в Нью-Йорке, и в Джорджии, где он учился в Колледже искусств Саванны и Дизайн. «В молодом возрасте я как бы понимал, что существуют разные нюансы идентичности, истории [человека], откуда они берутся. Невозможно описать все эти нюансы в общих чертах», — говорит он. «Я был слишком южанином, чтобы быть настоящим жителем Нью-Йорка, и у меня были родители из Карибского бассейна. И это отличало меня как южанина».

Недавно, в своей новой роли постоянного художника в программе «Новая волна» в Уэст-Палм-Бич, программе, призванной расширить возможности начинающих художников, Энрикес расширил свое исследование техники и символов идентичности. Вооруженный шваброй, пропитанной краской, он исследует культуру Южных Слэбов и автомобили как продолжение себя. Выразительные жесты швабры передают движение — как движение бирюзового цвета, символизирующее Volkswagen Beetle 1976 года его тети из Ямайки. Во время его шестинедельной резиденции, которая продлится до 2 января 2023 года, его студия открыта для публики, а две его работы представлены на групповой выставке в галерее TW Fine Art в Палм-Бич вместе с бывшими художниками Новой волны, проживающими в резиденции, а также до 2 января.

«В истории искусства вам говорят, что вы должны использовать эти материалы, иначе художник выглядит так», — говорит художник. Экспериментирование с техникой и набором инструментов позволяет Энрикесу вести диалог со своими произведениями, а не полностью контролировать их — своего рода свобода, которую, по его словам, он жаждал после того, как оставил свою роль в индустрии производства фильмов и музыкальных видео в Нью-Йорке. «Я бы предпочел, чтобы работа сообщала о том, как она сделана, из чего она сделана. Мне нравится, что это имеет поддержку и мнение».

Как и его нетрадиционный подход, фигуративные картины Энрикеса бросают вызов ожиданиям. «Я думаю, что многие образы мужчин, похожих на меня, зажаты таким образом, что это было неестественно и мешало их росту», — говорит Энрикес. Многие из его моделей отражают радость и мир чернокожих: в «Фруктах» мужчина и женщина, упоминаемые в честь Энрикеса и его собственной жены, нежно целуются в зеркале на фоне гроздей арбузов. Садовница расслабляется в кресле, ухаживая за перцем в Милагро с помощью Scotch Bonnet. «В работах, в которых присутствует природа или зелень, я действительно соединяю фигуру с естественным состоянием», — говорит Энрикес, намекая на пышные пейзажи Джорджии и Ямайки. «Эти фигуры, эти меланированные тела естественны, красивы и созданы намеренно. Они находятся в своем наиболее естественном состоянии, созданы для процветания».

Помимо острого перца и арбузов, в творчестве Энрикеса также присутствуют манго и сахарный тростник. «Я люблю все фрукты», — говорит он, хотя яркий «Шотландский чепчик», который он и его жена выращивают в собственном саду, — один из его любимых. Арбуз, вдохновивший художника на создание мультимедийной серии «Арбуз для шоколада», является символом любви, несмотря на его сложную историю как расистского символа после окончания Гражданской войны и после нее. «Я хотел полюбоваться фруктами через объектив и тем, как я видел арбуз. Это особая любовь, забота и забота, которые вы испытываете, когда откусываете арбуз в жаркий день», — говорит он. «История намеревалась сделать арбуз клеймом. Я хотел, чтобы работа была больше о свободе и радости. О том, чтобы поддерживать себя тем, что у вас есть».